В роддоме паника.
Жена нового русского родила негритёнка.
Все боятся сказать об этом счастливому папаше.
Наконец главврач говорит сторожу Михайловичу:
— Ну, Михайлович, ты пойди.
Там такой Михайлович есть.
У меня приятель есть, Ваня. Он почти двухметрового роста и сложения богатырского. Сейчас уже кавторангом служит на Камчатке. Особенность же его в том, что волосат он неимоверно. Ну, до дикости. Волосат на груди, спине и ногах так, что кожи не видно. Ворс густой, как на обезьяне. Праздновали мы в курсантские, почти советские годы, Новый Год у меня на даче. Выпили сильно. Стали ложиться, утихомириваться. Но потянуло некоторых на улицу. Ванюша уже оголился, до положенных по морскому уставу "семейников", которые, по причине частых стирок, полиняли и на фоне его волосатого торса и ног, полностью терялись. 
С мужем мы прожили около 30 лет в мире и согласии. Вырастили сына. Сынок нам дался тяжело, поэтому, когда вопрос встал о втором ребенке, я не согласилась. Все боялась, вдруг мы своего первенца меньше любить станем. Глупость, конечно, но сейчас уже время назад не вернешь.
Жила мама с тремя дочками и пришло время дочкам выходить замуж. Перед
отъездом мама говорит
- Будем писать друг другу письма, и когда я буду спрашивать занимаетесь
ли вы любовью, буду писать жарите ли вы картошку.
Пацан лет 9-11 прежде чем пройти в метро, спрятал свой пропуск "Единый" под шапку.
Подходит ко входу. Около ряда турникетов стоит будка, в которой сидит бабка сварливая, из класса "Мимо меня и муха не пролетит".