Личный Иисус Агаты Словак
Из цикла «Белые шары на стене» представляют собой икону невротической одержимости. Женская рука держит пенис, обнажая его нижнюю сторону. Гвозди вонзаются в кончики ее пальцев, прикрепляя их к ним, как спаситель к своему кресту, и из них вытекает струйка крови. На запястье браслет с застежкой в виде креста.
Техника Словака отчасти классическая. Мы думаем о раннем Возрождении, романтизме и Кранахе, а также о китче-модернизме Пикабиа и гиперреалистичных изображениях мастурбации Кристиана Шада. Словак рисует свою личную жизнь, свои фантазии и мрачный ночной мир своих желаний. Джингерас называет это «аутопсихоанализом».
В «Тебе было холодно в моей тени» обнаженная пара стоит перед горящим зданием. У мужчины отсутствует глаз, который находится во рту женщины. Он облизывает его, как бы говоря: «Это мое. Я хочу вернуть его». Он лысеющий, женоподобный, длинный, узкий. Она контролирует ситуацию, глядя на зрителя. Это картина расчленения, осквернения и упадка, хотя пара источает странное чувство комфорта.
В «Автопортрете со спермой и кровью » Словак сидит в позе академической обнаженной натуры. Мужчина эякулирует на нее. Она поднимает правую ладонь; из него вырывается дуга крови, образуя аккуратный крест красного и белого, двойное стигматы. Здесь и влечение, и избегание слились в одну плоть. Она застыла в пространстве, глядя на нас. Ее двойственность говорит о том, что все мы попадаем в ловушку шаблонов, движимых внутренней необходимостью и безумным стремлением.
«Сперма затопила мозг» — зловещее обвинение: портрет Словак с открытым верхом черепа, обнажающим ее мозг, покрытый капающей спермой. Видимо, мать ее бывшего парня сказала бы ей: «У тебя сперма на мозгу». Какое странное выражение. Здесь Словак становится плотоядным цветком, соблазнительным, злым, мертвой головой.
В наши дни художники часто проникают в старые стили живописи и наполняют их новыми захватывающими сюжетами. Сесили Браун переделывает обнаженные тела абстрактного экспрессиониста де Кунинга, добавляя женщин и незнакомые повествования; Линетт Ядом-Боакье использует работу Восьмерки, движения начала 20-го века, для создания необычных сцен из повседневной жизни чернокожих; Бетти Томпкинс доводит фотореализм Чака Клоуза до научных деталей, фокусируясь на членах в вульве. Эти выступления исходят от женщин, цветных людей и других недостаточно представленных артистов.
Словак выделяется в этом отношении, и ее использование старых форм не просто эстетично. Bad Fetus показывает окровавленную головку, выходящую из ее влагалища. Другими словами, аборт, за который можно сесть в тюрьму в Польше. Она как бы говорит, что в современном мире все еще есть средневековый ужас.
Комментарии 42